Фабрикация обвинения в убийстве уже убитого человека с участием судьи Кемеровского областного суда Е.С. Соколовой
Председателю Следственного комитета РФ
А.И. Бастрыкину
Генеральному прокурору РФ
И.В. Краснову
Председателю Высшей
квалификационной коллегии судей РФ
Н.В. Тимошину
От Синюкова Андрея Петровича
эл. почта: a_sinyukov@protonmail.com
"09" сентября 2020
ЗАЯВЛЕНИЕ
в порядке ст.ст. 144-145 УПК РФ
о признаках преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 303 УК РФ (Фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком или об особо тяжком преступлении), в действиях судьи Кемеровского областного суда Е.С. Соколовой, первого заместителя прокурора Кемеровской области до декабря 2019 года В.В. Сыроватко и следователя СУ СКР по Кемеровской области Д.А. Алексеева
В силу ст.ст. 447, 448 УПК РФ решение о возбуждении уголовного дела в отношении судьи областного суда – принимается Председателем Следственного комитета РФ с согласия Высшей квалификационной коллегии судей РФ; в отношении прокурора, следователя – Председателем Следственного комитета РФ или его заместителем.
С 30.06.2020 в производстве судьи Кемеровского областного суда Е.С. Соколовой находится дело № 2-28/2020 (14610288) в отношении подсудимых В.И. Кельма, А.Л. Гернера, Г.Х. Биктимирова, Д.А. Старыгина, М.В. Баринова, В.В. Баринова.
Поскольку в досудебной стадии производства по делу следователь первого отдела СУ СКР по Кемеровской области Д.А. Алексеев предъявил, а первый заместитель прокурора Кемеровской области В.В. Сыроватко в феврале 2018 года утвердил А.Л. Гернеру, В.И. Кельму и Г.Х. Биктимирову обвинение в совершении преступления, которое исходя из фактических обстоятельств дела априори никогда не происходило и не могло произойти, а именно в совершении 12 мая 2013 года убийства уже убитого днём ранее А.А. Сучкова, стороной защиты 17.08.2020 было заявлено ходатайство о возвращении в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ дела прокурору для устранения допущенных в досудебной стадии производства по делу грубейших нарушений требований УПК РФ, не устранимых в судебном разбирательстве, в том числе для приведения обвинительного заключения в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального закона.
Однако, 20.08.2020 судья Е.С. Соколова вынесла постановление об отказе в ходатайстве стороны защиты о возвращении дела прокурору, при этом в мотивировочной части постановления указано, что в предъявленном А.Л. Гернеру (по эпизоду участия в банде), В.И. Кельму, Г.Х. Биктимирову обвинении с соблюдением требований п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ указано время совершения убийства А.А. Сучкова.
Принимая во внимание, что среди всех обстоятельств, подлежащих доказыванию, в первую очередь должны быть установлены обстоятельства, относящиеся к событию преступления, а именно время совершения преступления (п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ), из материалов дела следует, что в досудебной стадии производства по делу следователь первого отдела СУ СКР по Кемеровской области Д.А. Алексеев и занимающий в тот период должность первого заместите прокурора Кемеровской области В.В. Сыроватко совершили преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 303 УК РФ, то есть фальсификация доказательств в совершении преступления, которого никогда не происходило, а именно в совершении около 23 часов 30 минут 12 мая 2013 года убийства уже убитого днем ранее А.А. Сучкова.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 303 УК РФ, выражается в фальсификации доказательств по уголовному делу, в том числе в создании новой материальной информации – в данном деле это совершение убийства уже убитого днём ранее А.А. Сучкова, которого по понятным причинам никогда не могло произойти.
При этом преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 303 УК РФ, считается оконченным в момент предъявления сфальсифицированных сведений суду.
Принимая во внимание, что в силу ч. 1 ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, и в силу п. 1 ч. 1 ст. 299 УПК РФ судом необходимо именно разрешить вопрос: доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый, а также учитывая вывод судьи Е.С. Соколовой о том, что в предъявленном А.Л. Гернеру (по эпизоду участия в банде), В.И. Кельму, Г.Х. Биктимирову обвинении с соблюдением требований п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ указано время совершения убийства А.А. Сучкова, в настоящее время действия судьи Е.С. Соколовой направлены на осуждение А.Л. Гернера (по эпизоду участия в банде), В.И. Кельма, Г.Х. Биктимирова за совершение преступления, которое никогда не совершалось, а именно за совершение около 23 часов 30 минут 12 мая 2013 года убийства уже убитого днем ранее А.А. Сучкова.
Таким образом, вывод судьи Е.С. Соколовой о соблюдении требований п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ в указании времени совершения убийства А.А. Сучкова прямо противоречит перечисленным самой судьей Е.С. Соколовой требованиям УПК РФ, фактическим обстоятельствам дела, а также общепринятым нормам морали.
При этом в действиях судьи Е.С. Соколовой усматриваются признаки преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 303 УК РФ, то есть пособничество в фальсификации доказательств в совершении преступления, которое никогда не совершалось.
Кроме того, судья Е.С. Соколова совершила преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 305 УК РФ, поскольку вынесла заведомо неправосудный судебный акт – постановление по делу № 2-28/2020 (14610288) от 20.08.2020, в котором указала, что в предъявленном обвинении время совершения убийства уже убитого днем ранее А.А. Сучкова указано с соблюдением требований п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ.
Одновременно с этим, в действиях судьи Е.С. Соколовой усматриваются признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 305 УК РФ, то есть покушение на вынесение заведомо незаконного приговора к лишению свободы, так как априори никто не может быть осужден за убийство уже убитого человека.
В соответствии с ч. 3 ст. 30 УК РФ покушением на преступление признаются умышленные действия лица, непосредственно направленные на совершение преступления.
Так, согласно материалам дела, следователь первого отдела СУ СКР по Кемеровской области Д.А. Алексеев 10 мая 2016 года предъявил Г.Х. Биктимирову обвинение, в том числе в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, п.п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а именно в пособничестве в совершении около 23 часов 30 минут 12 мая 2013 года убийства А.А. Сучкова. (т. 41 л.д. 169-178)
24 мая 2016 года следователь предъявил А.Л. Гернеру обвинение, в преступлении, предусмотренного ч. 2 ст. 209 УК РФ, то есть в участии в устойчивой вооруженной группе (банде) и в совершаемых ею нападениях, в том числе в совершении около 23 часов 30 минут 12 мая 2013 года убийства А.А. Сучкова. (т. 39 л.д. 101-121)
06 июня 2016 года следователь предъявил В.И. Кельму обвинение, в том числе в совершении преступления, предусмотренного п.п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, то есть в совершении около 23 часов 30 минут 12 мая 2013 года убийства А.А. Сучкова (т. 38 л.д. 220-251).
09 февраля 2018 года в соответствии со ст. 221 УПК РФ первый заместитель прокурора Кемеровской области В.В. Сыроватко утвердил обвинительное заключение по делу и 13 февраля 2018 года в соответствии со ст. 222 УПК РФ дело поступило в Кемеровский областной суд для рассмотрения по существу.
Однако, 14 мая 2019 года в ходе судебного разбирательства государственные обвинители А.В. Андрющенко и Н.В. Соловьева подали председательствующему на тот период судье Е.Н. Яковлеву "заявление об уточнении" в отношении В.И. Кельма, Г.Х. Биктимирова и А.Л. Гернера обвинения в части изменения даты совершения убийства А.А. Сучкова. (т. 71 л.д. 183-185)
При этом, из заявления государственных обвинителей следует, что в досудебной стадии производства по делу Г.Х. Биктимирову, В.И. Кельму и А.Л. Гернеру (по эпизоду участия в банде) предъявлено обвинение за совершение убийства уже убитого днём ранее А.А. Сучкова, то есть за преступление которого по понятным причинам априори никогда не происходило и не могло произойти.
Так, в заявлении государственных обвинителей указано, что в предъявленном В.И. Кельму, Г.Х. Биктимирову и А.Л. Гернеру (по эпизоду участия в банде) обвинении в части совершенных ими действий, направленных на убийство 12 мая 2013 года А.А. Сучкова, допущена "техническая ошибка", правильным необходимо считать дату убийства А.А. Сучкова – 11 мая 2013 года.
Вместе с тем, с момента совершения убийства А.А. Сучкова в мае 2013 года, в материалах дела имеются неопровержимые доказательства относительно точной даты и времени совершения убийства, а именно 11 мая 2013 года.
Так, в период предварительного следствия по делу Л.В. Павликовский и Е.В. Китасов, осужденные в мае 2017 года за совершение убийства А.А. Сучкова, а также осужденный в мае 2017 года соучастник преступления Д.К. Титов, во всех своих показаниях, в том числе составленных следователем Д.А. Алексеевым, указывали, что убийство А.А. Сучкова они совершили около 23 часов 11 мая 2013 года.
Кроме того, в материалах дела имеется протокол установления смерти человека, в котором указано, что смерть А.А. Сучкова констатирована в 00 часов 15 минут 12 мая 2013 года. (т. 9 л.д. 122).
Помимо того, согласно акта о применении розыскной собаки следует, что сотрудник полиции с розыскной собакой прибыли на место убийства А.А. Сучкова в 00 часов 40 минут 12 мая 2013 года (т. 9 л.д. 126).
Таким образом, среди всех обстоятельств, относящиеся ко времени и дате совершения преступления (п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ), именно в досудебной стадии производства по делу именно следователь Д.А. Алексеев на протяжении нескольких лет (!!!) фальсифицировал доказательства в совершении преступления, которого никогда не происходило и не могло произойти, а именно – в совершение около 23 часов 30 минут 12 мая 2013 года убийства уже убитого днем ранее А.А. Сучкова.
При этом, лишь через шесть лет после совершения в мае 2013 года убийства А.А. Сучкова государственные обвинители А.В. Андрющенко и Н.В. Соловьева в мае 2019 года заметили, что следователь Д.А. Алексеев в досудебной стадии производства по делу предъявил обвинение за совершение преступления, которого никогда не совершалось.
Вместе с тем государственные обвинители не указали какой нормой УПК они руководствовались, когда в мае 2019 года в стадии судебного разбирательства по делу направили судье "заявление об уточнении" даты совершения убийства А.А. Сучкова.
При этом нет сомнений в том, что в силу занимаемых должностей А.В. Андрющенко и Н.В. Соловьевой достоверно известно о том, что в Уголовно-процессуальном законе Российской Федерации отсутствует такое понятие как "техническая ошибка", и более того, в уголовном судопроизводстве отсутствуют положения, позволяющие прокурору и, тем более, государственным обвинителям выяснять все обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, в силу того, что они не обладают полномочиями на производство следственных и иных процессуальных действий.
Тем не менее, государственные обвинители А.В. Андрющенко и Н.В. Соловьева вышли за пределы своих полномочий, поскольку в силу ст. 221 УПК РФ действия и решения прокурора по делу, поступившему с обвинительным заключением, являются заключительным этапом досудебного производства, и более того, в силу п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК РФ прокурор только в досудебной стадии производства по делу вправе вносить письменные указания для пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков.
При этом, в силу ч. 3 ст. 37 УПК РФ в ходе судебного производства по уголовному делу прокурор лишь поддерживает государственное обвинение.
Поскольку очевидно, что государственные обвинители А.В. Андрющенко и Н.В. Соловьева сознательно вышли за пределы своей служебной компетенции, в их действиях усматриваются признаки преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий), а также признаки преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 303 УК РФ, то есть пособничество в фальсификации доказательств о тяжком или обо особо тяжком преступлении.
Вместе с тем, поскольку именно в досудебной стадии производства по делу следователь Д.А. Алексеев указал время совершения убийства А.А. Сучкова около 23 часов 30 минут 12 мая 2013 года, который уже был убит днем ранее, а именно около 23 часа 30 минут 11 мая 2013 года, при таких обстоятельствах, именно в досудебной стадии производства по делу следователь Д.А. Алексеев вопреки фактическим обстоятельствам дела грубо нарушил требования п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ и таким образом сфабриковал обвинение в совершении преступления, которого по понятным причинам никогда не происходило и не могло произойти.
Так как в данном случае речь идет о совершении убийства уже убитого днем ранее человека, то есть о преступлении которого никогда не происходило, но оно указано следователем в обвинительном заключении и других обвинительных актах, содержащихся в материалах дела, при таких обстоятельствах очевидно, что в досудебной стадии производства по делу следователь Д.А. Алексеев и первый заместитель прокурора Кемеровской области В.В. Сыроватко вместо выполнения своих должностных обязанностей, предусмотренных требованиями статей 73, 74, 85-88, 215, 220, 221 УПК РФ, вопреки фактическим обстоятельствам дела и общепринятым нормам морали, сфабриковали обвинение в убийстве уже убитого днём ранее А.А. Сучкова, что повлекло неустранимые в судебном производстве существенные нарушения норм Уголовно-процессуального закона и материального права.
При этом действия судьи Е.С. Соколовой, в части воспрепятствования возвращению дела прокурору для устранения допущенных в досудебной стадии производства по делу грубейших нарушений требований УПК РФ, прямо противоречат требованиям Уголовно-процессуального закона, положениям Конституции РФ и правой позиции Конституционного суда РФ.
Так, в соответствии с правовой позицией Конституционного суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении КС РФ от 8 декабря 2003г. N 18-П, из статей 46-50, 52, 118, 120 и 123 Конституции РФ и основанных на них правовых позиций Конституционного Суда РФ следует, что суд общей юрисдикции при осуществлении производства по уголовному делу может по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, когда в досудебном производстве допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, не устранимые в судебном производстве, если возвращение дела прокурору не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия; при этом устранение допущенных нарушений предполагает осуществление необходимых для этого следственных и иных процессуальных действий. В противном случае участники уголовного судопроизводства, чьи права и законные интересы были нарушены в ходе досудебного производства, по существу, были бы лишены судебной защиты.
Из статей 215, 220, 221, 225 и 226 УПК Российской Федерации, в соответствии с которыми обвинительное заключение или обвинительный акт как итоговые документы следствия или дознания, выносимые по их окончании, составляются, когда следственные действия по уголовному делу произведены, а собранные доказательства достаточны для составления указанных документов, вытекает, что если на досудебных стадиях производства по уголовному делу имели место нарушения норм уголовно-процессуального закона, то ни обвинительное заключение, ни обвинительный акт не могут считаться составленными в соответствии с требованиями данного Кодекса.
По смыслу пункта 1 части первой статьи 237 во взаимосвязи с пунктами 2-5 части первой той же статьи, а также со статьями 215, 220, 221, 225 и 226 УПК Российской Федерации, возвращение дела прокурору в случае нарушения требований данного Кодекса при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта может иметь место по ходатайству стороны или инициативе самого суда, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, при подтверждении сделанного в судебном заседании заявления обвиняемого или потерпевшего, а также их представителей о допущенных на досудебных стадиях нарушениях, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства.
При этом основанием для возвращения дела прокурору во всяком случае являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, совершенные дознавателем, следователем или прокурором, в силу которых исключается возможность постановления судом приговора или иного решения. Подобные нарушения в досудебном производстве требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, всегда свидетельствуют в том числе о несоответствии обвинительного заключения или обвинительного акта требованиям данного Кодекса.
По смыслу статей 46 - 52, 118, 120 и 123 Конституции РФ и корреспондирующих им статей 6 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, суд как орган правосудия призван обеспечивать в судебном разбирательстве соблюдение требований, необходимых для вынесения правосудного, то есть законного, обоснованного и справедливого, решения по делу, и принимать меры к устранению препятствующих этому обстоятельств. В противном случае обеспечение в должном объеме права на судебную защиту было бы невозможным.
В силу статей 46-52, 118 (части 1 и 2), 123 (часть 3) и 126 Конституции Российской Федерации судебная функция разрешения уголовного дела и функция обвинения должны быть строго разграничены, каждая из них возлагается на соответствующие субъекты. Возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и должностными лицами.
Суд же, осуществляющий судебную власть посредством уголовного судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, в ходе производства по делу не может становиться ни на сторону обвинения, ни на сторону защиты, подменять стороны, принимая на себя их процессуальные правомочия, а должен оставаться объективным и беспристрастным арбитром.
Возложение на суд обязанности в той или иной форме выполнять функцию обвинения не согласуется с предписаниями статьи 123 (часть 3) Конституции РФ и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия, как того требуют статьи 10, 118 и 120 Конституции Российской Федерации, статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и пункт 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах.
В соответствии с установленным в Российской Федерации порядком уголовного судопроизводства предшествующее рассмотрению дела в суде досудебное производство призвано служить целям полного и объективного судебного разбирательства по делу. В результате проводимых в ходе предварительного расследования следственных действий устанавливается и исследуется большинство доказательств по делу, причем отдельные следственные действия могут проводиться только в этой процессуальной стадии. Именно в досудебном производстве происходит формирование обвинения, которое впоследствии становится предметом судебного разбирательства и определяет его пределы (часть первая статьи 252 УПК Российской Федерации).
На основании изложенного, в соответствии со ст.ст. 144, 145, 447, 448 УПК РФ,
ПРОШУ:
1. Принять и зарегистрировать настоящее заявление.
2. Назначить и провести проверку фактов, изложенных в настоящем заявлении.
3. По результатам проверки вынести постановления о возбуждении уголовных дел и привлечь к ответственности в соответствии с Уголовным кодексом Российской Федерации судью Кемеровского областного суда Е.С. Соколову, первого заместителя прокурора Кемеровской области до декабря 2019 года В.В. Сыроватко, следователя первого отдела СУ СКР по Кемеровской области Д.А. Алексеева, прокуроров – государственных обвинителей по делу 2-28/2020 (14610288) А.В. Андрющенко и Н.В. Соловьеву.
4. О принятом решении уведомить по электронной почте a_sinyukov@protonmail.com в срок предусмотренный УПК РФ.
Приложения:
1) Копия постановления Кемеровского областного суда по делу № 2-28/2020 (14610288) от 20.08.2020.
2) Копия заявления государственных обвинителей А.В. Андрющенко и Н.В. Соловьевой (т. 71 л.д. 183-185).
3) Копия протокола установления смерти А.А. Сучкова (т. 9 л.д. 122)
4) Копия акта о применении розыскной собаки (т. 9 л.д. 126)
С уважением, А.П. Синюков
---
Ваше обращение № 56420 было успешно отправлено в квалификационную коллегию судей.
Ваше обращение поступило в Генеральную прокуратуру Российской Федерации и принято под номером ID 2861278
